succession!au; бейлон грейджой — патриарх, основатель и ceo медиаконгломерата; эйрон грейджой — блаженный мужчина в расцвете 50 и пластических операций, «это была НЕ секта, мы любили друг друга как настоящая семья», всегда рядом, чтобы попросить денег на очередной бизнеспроект по застройке нью-йорка солнечной батареей масштаба всего города; виктарион грейджой — разочарованный службой в вмс мужчина, не продливший контракт по причине «дёшево кормят», понял жизнь, потому что отслужил три года, повидал всякое (ничего), никто не понимает, чем он занимается в компании; эурон грейджой — инвестор всех сомнительных инициатив, вкладывает в мутные и опасные стартапы, дружит не с теми людьми, контакт с семьёй не налажен, потому что он тоже прохавал жизнь и понял что-то, чего остальные не поняли, по молодости с эйроном бахнул кислоты, словил бэд трип и чуть не перебил всю сраную секту (гуд олд таймс); теон грейджой — вернувшийся в родные пенаты хороший сын от другой матери (попробуйте их посчитать), детство и пубертат разделил со старками, где приобрёл легко правеющие при правильных обстоятельствах левые взгляды, зачем вернулся — никто до конца не понял; аша грейджой — на фоне остальных выгодно выделяется тем, что умеет вовремя замолчать, но недавно утратила и этот навык.

THE IN-BETWEEN DREAM YOU NEVER SAW COMING

As if these weren’t forms of violence. How often is a circumstance that is short of defeat, nonetheless still brutally short of victory?

                                    I.e.      It was short of war, but how short?
                                               It was short of violence, but how short?
                                               It was short of disappearance, but how?

[♬]
wlw!modern!au: galadriel & sauron

But even with that slumber taking me over, and then taking me under, I knew that leviathan thing slept in this same darkness. Lay with me, too. Resting, biding its time.

She is tolerable, but not handsome enough to tempt me, and I am in no humor at present to give consequence to young ladies who are slighted by other men.

This was our private hemisphere,
A sheltered place, and one in which
he was not terror, and you were 

Not lonely.